Строфа 1: В старом вальсе штраусовском впервые Мы услышали твой тихий зов, С той поры нам чужды все живые И отраден беглый бой часов.
В данной строфе автор обращается к своей матери, описывая первое впечатление от ее присутствия. Она сравнивает его зов с музыкой старого штраусовского вальса, что создает атмосферу нежности и романтики. Кроме того, автор утверждает, что с тех пор, как они услышали этот зов, им стало чуждо все остальное вокруг — другие живые существа, а также понятие времени.
Строфа 2: Мы, как ты, приветствуем закаты, Упиваясь близостью конца. Все, чем в лучший вечер мы богаты, Нам тобою вложено в сердца.
В этой строфе автор говорит, что они, подобно матери, наслаждаются закатами, они ценят близость к концу дня. Все, чем они богаты в лучшие вечера, связано с матерью, ее влиянием на их сердца.
Строфа 3: К детским снам клонясь неутомимо, (Без тебя лишь месяц в них глядел!) Ты вела своих малюток мимо Горькой жизни помыслов и дел.
В этой строфе автор описывает, как его мать вела их детские мечты и сны, защищая их от горькой реальности жизни. Она была их опорой и направляла их в сторону счастливых моментов, не давая грусти вторгнуться в их сны. Без нее месяцы, которые они проводили в своих детских снах, были бы пустыми и лишенными смысла.
Строфа 4: С ранних лет нам близок, кто печален, Скучен смех и чужд домашний кров… Наш корабль не в добрый миг отчален И плывет по воле всех ветров!
В этой строфе автор говорит, что с раннего детства им близки те, кто печален и несчастлив. Смех им кажется скучным, а домашний уют — чужим. Они описывают свою жизнь как корабль, который не отправляется в добрый миг, а плывет по воле всех ветров, то есть, они не имеют контроля над тем, куда их жизнь идет.
Строфа 5: Все бледней лазурный остров — детство, Мы одни на палубе стоим. Видно грусть оставила в наследство Ты, о, мама, девочкам своим!
В последней строфе автор говорит, что их детство становится все бледнее и далекое, как бледнеет лазурный остров. Они сами остаются одни на палубе, что символизирует их одиночество и отчуждение. Автор указывает, что грусть, видимо, была унаследована от матери, и она передалась их девочкам.
